Врастая в кожаный диван,
Мечтал о том, что скоро буду тоже ветеран,
Бошек лейтенант, рот свой пересохший вытирал,
Следя как мог за диалогом заторможенных тирад,
В приглушенном свете ламп ждал, что по оплошности
Не прозевать как старшие предложат третий раз
Детям план. Одна из гостей, лошадью заржав,
Сказала Косте: «может хомяка положите туда?»
И больше явно не ребята мы,
Давно наши воспоминанья пятнами,
Но одна хуйня все так же не понятна мне —
Почему мне сниться тот хомяк в бульбуляторе?
Мы память кто куда попрятали,
Даты,дни остались невнятные каракули,
Но все равно не сосчитать на калькуляторе
Сколько раз мне снился тот хомяк в бульбуляторе
Фразы как демоны, сказано — сделано,
Пара черных глаз из за стекла запотелого,
Глядя в отраженья видит только грызуна мягкотелого,
Что с дивана встать так хотел, но боялся быть осмеянным,
Прослыть слабым истериком, ведь все угарая пиздели
Над бонгом с хомяком, что превращался в растение,
Девяносто седьмой — кто-то лаял из телика.
С тех я перевидел многое, смерть увы не нова,
Да и жизнь увы дерьмовая, и давно не удивит надгробие,
Но я понял, что с тех пор с тем хомяком все переплетено было.
Наверно я в конец шизик! Какой хомяк, если я терял тех, кто мне близок,
Но, всего один напас дури и мне кажется мы за стеклом, и через нас курят.
He from the bong,
It’s from the bong(английского не знаю, но вроде это).